Приступая к описанию психопатических конституций, мы, прежде всего, должны определить, что мы понимаем под термином «конституция», каковы компоненты психической конституции и что мы понимаем под термином «психопатия».

Понятие конституции в медицине сложилось постепенно, как понятие клинико-эмпирическое. В виду чисто эмпирического характера понятие это отличалось крайней неопределенностью и расплывчатостью своих границ: в зависимости от практической ситуации одни авторы истолковывали это понятие в одном смысле, давали ему одни границы, другие же истолковывали и проводили границы совершенно иные.

Пфаундлер заявляет, что, вероятно, ни в одной области клинической патологии не царит такой беспросветной путаницы, как в области понятия о конституции.

Термин «конституция» существует со времени Гиппократа, и вначале под этим термином понимались лишь особенности, присущие всему организму как целому. Под конституциональными болезнями понимались болезни, связанные не с одним каким-либо органом, а зависящие от общих особенностей всего организма. Позже к этому прибавилось представление, что конституциональной стороной выявления болезни являются индивидуальные осо­бенности реагирования организма на различные внешние влияния. Одна и та же внешняя причина у различных индивидуумов вызы­вает далеко не одинаковый эффект; особенности организма транс­формируют внешние воздействия, выявляя их в своеобразной, прису­щей данному индивидууму форме; эта особенность каждого организма по своему реагировать и называлась конституциональной.

Целый ряд авторов (Тандлер, Матес, Харт, Тениссон и др.) предлагают называть конституциональными особенностями организма только такие, которые определяются наслед­ственностью, т. е. особенностями строения зародышевой плазмы. Кречмер, например, предлагает понимать под конституцией «сумму всех свойств индивидуума, генотипически закрепленных в его наследственных задатках». Надо, однако, иметь ввиду, что все заложенные в наследственных задатках особенности есть только потенция, так или иначе реализующаяся под влиянием окружаю­щей среды; только среда дает этим потенциям реальное бытие. Реально мы знаем только фенотип, и потому, если хотим говорить не о потенциях только, но и о реальном выявлении этих потенций, то нужно всегда иметь в виду и те вариации, те изменения, которые разные условия создают в выявлении генотипических потенций. Если ограничить понятие конституции только генотипом, то при таком ее понимании — как частью указал уже Ю. Бауэр — это понятие «превращается в фиктивное, воображаемое, с которым на практике не придется сталкиваться».

Поэтому многие авторы (Марциус, Пфаундлер, Крауз, Маршан,Рессле, Любарш, Перици др.) до сих пор говорят о «приобретенных конституциях». Марциус, например, говорит о сифилитической конституции, при чем он имеет ввиду, что все строение организма, пораженного сифилисом, перетерпевает такое изменение, что весь он, как целое, получает своеобразные особенности, не существующие у здоровых. Орга­низм сифилитика иначе реагирует на все возбуждения; как пример такой особенности Марциус приводит способность людей с сифилитической конституцией заболевать метасифилитическими формами нервных болезней (табес, прогрессивный паралич).

Марциус говорит, что даже и чисто экзогенные яды могут быть причиной создания особой конституции; например, можно говорить об «алкогольной конституции», которую, однако, не нужно смешивать с самим хроническим отравлением алкоголем. «Дело здесь идет не о явлениях хронического алкоголизма, а о том, что сопротивляемость алкоголиков по отношению к другим болезням уменьшается».

Реальная структура организма есть, несомненно, функция: 1) генотипических потенций (G), 2) окружающих условий (В) и 3) последнего вызывающего момента (Aufl sung) K=F (G. В. А).

Поэтому-то наиболее правильным является определение конституции, данное Рессле. Под конституцией он понимает «состояние организма и его частей, складывающееся из врожденных и приобретенных элементов и проявляющееся в том, как данный организм или часть его реагирует на раздражения окру­жающего мира», в какую внешнюю форму организует эти влияния организм, как он сберегает себя в борьбе за существование, как он размножается и в каком темпе идет вся его жизнь - при­бавили бы мы от себя.

Так же определяет конституцию и Крауз: «это присущее индивидууму состояние, унаследованное или приобретенное, поддающееся морфологическому или функциональному анализу, возни­кающее как из проявления отдельных функций, так и из суммы телесных и душевных особенностей; состояние, определяющее тип деятельности и развития организма; состояние, которое характе­ризует индивидуума в смысле требований, которые к нему можно предъявлять в отношении его сопротивляемости, способности к возрождению и жизнеспособности».

Такое определение конституции является наиболее соответствующим современному состоянию наших знаний, наиболее соот­ветствует и реальной возможности определения той или иной конституции, так как при наших еще очень недостаточных зна­ниях о наследственности невозможно в каждом отдельном случае решить, что относится к генотипическим потенциям, что к паратипическим вариациям этих потенций.

Сименс, принимая все это во внимание, предлагает соответственно с биолого-генетическим пониманием структуры организма выделять: конституции идиотипические (генотипические) т. е. те, которые связаны с наследственными потенциями; консти­туции паратипические — зависящие от внешних условий, и нако­нец, объединение всех вообще свойств, т. е. реальную личность со всеми особенностями ее структуры называть фенотипической кон­ституцией.

Собственно с биологической точки зрения спора о том, включать ли в конституцию изменения от внешних влияний, «приобретенные свойства», или не включать, быть не может: все паратипические особенности в основе своей имеют генотип, ничего не появляется в организме из ничего, всякое его свойство есть результат изменений имеющихся у него генотипических особенностей под влиянием окружающей среды. Фенотип, ведь, есть реальное выявление генотипа в данных окружающих условиях и паратипические его вариации именно и есть результат взаимо­действия генотипа и окружающей среды. На каждую определенную ситуацию генотип реагирует определенным фенотипом. Генотип—по Иоганнсену — в своем определении должен вклю­чать в себя все возможности своего развития, конституциональ­ная формула должна выражать все возможные реакции данной системы. Задача, собственно, должна состоять в том, чтобы изу­чить все вариации каждого генотипа при каждых условиях и в конце концов объединить ряд паратипических конституций в одной генотипической. Если говорят о «сифилитической консти­туции», то здесь разумеется своеобразное паратипическое изме­нение различных генотипических свойств при условии циркуля­ции сифилитического яда в организме. Во всяком случае, несо­мненно, что без генетического анализа правильного разрешения вопроса о конституциях мы получить никоим образом не сможем.

С другой стороны мнение Тандлера, что конституция является биологическим фатумом организма, нельзя понимать буквально. Несомненно, изменяя условия жизни, мы можем значительно изменять внешние проявления генотипа, а следовательно, и фенотипическую конституцию или реальную личность; но теми внешними условиями, которыми мы изменяем фенотип, мы не можем изменить генотип ¹⁾, и с этой точки зрения Тандлер прав. Место для недоразумения может дать только само мистиче­ское слово фатум: дело, конечно, идет не о мистической неизменности ген, а о закономерностях их существования и выявления в данных условиях, при чем эти закономерности не поддаются изменению и воздействию человека при его современных знаниях.

При рассмотрении конституции человека надо иметь в виду весьма большую сложность человеческого организма и, как это вытекает из приведенных выше определений конституции, не забывать, что конституция имеет целый ряд отдельных сторон: морфологическую, физиологическую, биохимическую, эволютивную и т. д.

Для выделения генотипических элементов конституции в насто­ящее время пользуются законами наследственности (менделизм), и те наследственные соединения, которые передаются из поколения в поколение по законам Менделя, мы и называем генотипическими. Это выделение генотипических элементов затрудняется, помимо широкого паратипического изменения свойств, еще тем, что многие кажущиеся едиными фенотипические проявления являются сложными генотипическими конструкциями, и поэтому, следуя Менделевским законам, в следующих поколениях расщепляются на составные части, нередко вовсе не похожие на прежние родительские свойства. Конечной задачей здесь является выделить все неизменяющиеся «прочные примитивные» генотипы, входящие в состав сложной конституции, и, определив их, составить таким образом «генетическую формулу» конституции.

Если принять сравнение человеческого организма с машиной, то под конституцией будут пониматься не только особенности материала, из которого построена машина (морфологич. особенности), не только тип устройства машины и вытекающие из этого динамические возможности (физиологич. особенности), но и то обстоятельство, что в самом же организме сосредоточена и регуляция темпа питающей машину двигательной системы (био-химич. особенности) и что, кроме того, организм есть машина постоянно самоизменяющаяся, именно для регуляции использования этой силы, машина самообновляющаяся и растущая (эволютивные особенности).

Внутренняя структура организма не представляет из себя неподвижного сооружения; проблема конституции не может пониматься как проблема статическая, но как проблема выявления и развития заложенных в генотипе потенций и их изменений в зависимости от всех окружающих условий.

Однако, помимо конституциональных, идиотипических и паратипических изменений в организме имеются временные особенности его функционирования, вытекающие из определенного направления деятельности организма в данный момент особенности, не изме­няющие ни структуры, ни динамического и эволютивного регу­лирования организма, ни его биолого-эволютивных путей. Животный организм, свободно перемещающийся в окружающей среде, приспособлен одновременно к разным условным установкам: временно могут усиленно работать без изменения общей конструкции то те, то другие части машины. Содержание этой работы, выпол­няемое в пределах той же конституции, будут являться не паратипическими изменениями конституции, а временными условными, целевыми установками; и результаты этой установки - работой в данных меняющихся условиях.

Эта разница особенно ясна в области работы нервной системы. Все изменения, включая и стойкие изменения паратипического характера, в области того, что Павлов называет анализаторами и безусловными рефлексами, относятся к конституциональным изменениям; содержание же временных установок, протекающих без изменения структуры анализаторов, т.-е. изменения, которые Павлов относит к условным рефлексам, есть результат применения конституциональных механизмов к окружающей среде, (ра­бота конституции), а не конституция.

Затем, говоря о конституции, мы никогда не должны забывать, что «конституция», «организм как целое», «личность» — идентичные понятия. Различая составные части конституции («частичные конституции», «примитивные факторы»), рассматривая ее особен­ности с разных точек зрения (анатомической, физиологической, зволютивной), мы должны помнить, что как целое она обладает иными свойствами, чем составляющие ее части в отдельности, что она едина.

Конституция может в потомстве расщепиться при известных условиях на ряд элементов, как Н2О—вода может расщепиться на Н и О, но Н20 имеет не те свойства, что Н и О в отдельности.

1)Мы здесь не будем касаться вопроса, какие внешние влияния изменяют генотип, вопроса о возникновении мутаций. Для нас лишь несомненно, что, соматической индукции не существует, не доказано до сих пор, несмотря на многие попытки, и существование параллельной индукции, хотя несомненно новые гены при известных условиях возникают. Эти условия, весьма редкие у человека, нам до сих пор не известны, хотя, стоя на материалисти­ческой точке зрения, их надо признать, конечно, материальными.