Еще по поводу второго пункта наших клинических воззрений: вопрос перехода между просто аномальным психическим бытием и соматически не обусловленными, но все же гипотетически патологическими психозами. При этом нужно всегда помнить, что под «аномальным» здесь подразумевается исключительно разновидность «нормального», то есть не существует никаких принципиальных отличий от нормального. И когда в дальнейшем мы будем говорить об «аномальных» личностях, сказанное будет полностью относиться и к нормальным, и наоборот. Впредь в понятие личности будут включаться также реакции на события и событийно-реактивные развития⁰⁰¹ . Указывать на эти обстоятельства всякий раз было бы чересчур громоздко.

Остановимся сначала на физической стороне. То, что морфологические и функциональные разновидности физического организма могут переходить в заболевание, вероятно, сомнения не вызывает. При этом следует учитывать, что о действительных переходах речь может идти только при постепенном развитии, но не тогда, когда болезнь развивается из какого-то состояния скачкообразно. Такие переходы, вероятно, существуют. Следовательно, нет никаких принципиальных препятствий к тому, чтобы и в психиатрии допустить существование переходов между определенными конституциями, определенным состоянием органов или систем органов и болезнями с психотическими последствиями. Тогда, если забыть о познавательно-теоретических и прочих сомнениях, эти переходы могли бы существовать и в психической сфере. То есть, возможно, это были бы переходы между определенными личностями и циклотимными или шизофреническими психозами.

Теоретически после вышесказанного не должно быть возражений против допущения переходов между (нормальными и) аномальными личностями и циклотимными или шизофреническими патологическими состояниями. Если мы их тем не менее отвергаем, это происходит не из методологических или соматологических соображений, а потому, что в клинической практике мы этих переходов не обнаруживаем. Сомнительные случаи чрезвычайно редки, и эти переходы недостаточно подкреплены клиническими данными. Ведь есть также болезни, которые нельзя интерпретировать как усиление физических аномалий и дисфункции органов, а лишь как нечто новое, к чему нет переходов. Вспомним хотя бы о табесе, о рассеянном склерозе — здесь можно было бы назвать большую часть болезней. Также и болезни, лежащие в основе циклотимии и шизофрении, явно принадлежат к этим видам заболеваний, а не к формам, которые без четкой границы вытекают из просто аномальных функций и состояний. Тем не менее можно признать значение конституции: здесь ведь отвергается медленное развитие в сторону болезни, вопрос переходов, а не возможность скачкообразного развития из того или иного состояния, которую при этих психозах можно было бы принять во внимание. Вспомним для сравнения о связи между «хронической алкогольной конституцией»⁰⁰² и белой горячкой. Первая является предпосылкой второй, однако бред проистекает из хронического алкоголизма не замедленно: для этого скачка должно произойти что-то новое.

Случаи, когда можно сомневаться в том, что именно имеет место: аномальная индивидуальность, шизофрения или циклотимия, как мы уже говорили, очень редки. Мы приведем несколько цифр, прекрасно сознавая, что в них отражается диагностическая позиция, а это ставит под сомнение их значение для иначе ориентированных диагностов. Поэтому мы отказались и от получения более новых данных. В психиатрическом отделении городской больницы Мюнхен-Швабинга мы обнаружили следующие цифры: с 1932 по 1936 г. между 1647 случаями аномальной индивидуальности и аномальных реакций на события и 941 случаем шизофрении находилось 28 случаев, при которых диагноз был спорным, а между теми же 1647 случаями и 166 циклотимиками — 7 спорных диагнозов. Это чрезвычайно мало. Если бы существовали переходные состояния между определенными индивидуальностями, с одной стороны, и шизофреническими или циклотимными психозами — с другой, то количественно их должны были бы обнаруживать гораздо чаще. Но если уж невозможно поставить точный диагноз, лучше говорить о «неясных случаях» или «подозрении на шизофрению (циклотимию)», чем о «шизоидных» или «циклоидных» психопатах и реакциях на события. В конкретных случаях нужно до последнего пытаться прийти к какому-то решению, и почти всегда это решение дается без особого труда. Всегда возникает вопрос, являются ли эти редкие спорные случаи принципиально неразрешимыми, то есть действительно представляют собой переходные состояния, или они не поддаются классификации только на момент обследования (либо более длительное время). Могут встречаться случаи шизофренических или циклотимных психозов, картина которых поначалу или даже долгое время несет на себе такой исключительный отпечаток особенностей личности, ее переживаний и реакций, что психотические признаки становятся трудноуловимыми. Для сравнения вспомним, например, об алкогольном опьянении или даже о параличе, которые постороннему взгляду, во всяком случае поначалу, тоже могут казаться всего лишь более острым проявлением индивидуальности, хотя они не являются переходами к норме или к простому аномальному варианту. Нечто подобное встретится нам и здесь.

Как мы видим, необходимо отличать именно проблему переходов в соматической области от проблемы переходов в психической симптоматике. Не всегда там, где в первом случае существует четкая граница, она обязательно будет и в психической области — прежде всего не в начале болезни и не при более легких формах. При рассмотрении проблемы переходов между определенными индивидуальностями и циклотимными или шизофреническими психозами рассуждения о соматической стороне остаются пока чисто умозрительными, так как она неизвестна ни для индивидуальностей, ни для обоих видов психозов. Можно, следовательно, изучать только переходы в психической картине, притом с неизбежно присущей всякой психологии невысокой степенью точности. В данной работе, во всяком случае, нам вряд ли попадется что-либо, позволяющее вспомнить о переходах. Очень редкие случаи, которые временно, а иногда и длительно напоминают все же о чем-либо подобном, мы объясняем себе так же, как простые психические обострения при соматически обусловленных психозах, прежде всего в их начале.

Таким образом, мы считаем, что между аномальными индивидуальностями и реакциями на события, с одной стороны, и шизофреническими и циклотимными психозами, с другой стороны, существует четкая дифференциальная диагностика, тогда как между шизофрениями и циклотимиями — лишь дифференциальная типология. Если мы за упомянутые выше 5 лет только на основании окончательных диагнозов выявили между 941 шизофренией и 166 циклотимиями всего 11 случаев, которые были интерпретированы как промежуточные, то это число, безусловно, не отражает фактического положения. Поскольку по сравнению с циклотимией диагностический простор шизофрении очень широк и неясен, то вполне объяснима склонность просто относить нетипичные случаи к пестрому кругу шизофренических форм, а потому они редко будут оставаться неразъясненными.

Решая эти дифференциально-типологические вопросы (и не только их), следует уяснить себе, что на самом деле мы спрашиваем не «Шизофрения это или циклотимия?», а лишь «Соответствует ли это тому, что я обычно называю шизофренией, или тому, что я обычно называю циклотимией?». То есть констатация нетипичных случаев и число промежуточных случаев зависят от принятых в той или иной клинике взглядов⁰⁰³ .