В предыдущих главах мы все время говорили о различных биологических механизмах, определяющих личность человека. Мы указывали на большую сложность этих механизмов, на деление этих механизмов на ряд более или менее самостоятельных систем, на зависимость этих систем одной от другой в образовании биологической личности. Указывали на то, как особенности устройства, или болезненные изменения, или разрушения отдельных частей этого сложного механизма накладывают свои отпечатки на деятельность как больших систем, так и всей личности. Мы упоми­нали о значении внешних (вне системы организма лежащих) био­логических моментов для развития этих механизмов (паратипические вариации).

Но человек живет не только среди этих биологических факторов, но и среди себе подобных людей, среди общества с его социальными законами, его окружает не только среда биологическая, но и среда экономическая. Благодаря постоянно меняющимся условным рефлексам (fonction du reel) факторы социальной среды направляют биологические механизмы человека к той или иной деятельности. Многие примитивные инстинкты при этом подлежат торможению, вытеснению. Над инстинктами, как говорит Фрейд, устанавли­вается «цензура» реальной жизни. Ряд инстинктов связывается новыми условными рефлексами с разнообразными высшими анали­заторами, «сублимируется», как называет Фрейд, и направляется к высшим культурным целям.

Но все же при выполнении социальных задач все мышление, все поведение человека проходит через призму инстинктов, он работает только теми механизмами, которые дала ему природа, его конституция. Поставленные в одни и те же социальные условия, люди с различными биологическими механизмами будут, направляясь к той же социальной цели, действовать различно, да и не каждый, несмотря на очень большую многогранность организма, способен к выполнению всяких социальных задач.

Позволим здесь себе сравнение с автомобилями различных конструкций. Все эти автомобили можно направить по одному и тому же маршруту, но сразу же они начнут выполнять этот маршрут по разному: одни—быстрее, другие медленнее; при выпол­нении маршрута на одни (грузовые) можно положить большой груз, на другие — только малый; наконец, некоторые машины вовсе не выдержат длинного и трудного пути. Так точно и с кон­ституцией человек

Правда, с самого же начала здесь будет некоторая разница: организм все же способен к довольно значительным перестройкам, способен к упражнению, способен к вариационному изменению своих свойств в зависимости от окружающих условий, способен к приспособлению, чего нет у машины-автомобиля, но и эти вариационные способности имеют также известные пределы, поставлен­ные конституцией.

Задачей изучения биологических конституций должно являться не установление независимых от социальной среды сущностей, а понимание связи наследственных факторов с социальной средой.

До сих пор, однако, в психиатрии, при классификации различного вида психопатических особенностей поведения, не прово­дилось надлежащего учета роли отдельных биологических моментов и роли социально-экономических факторов в связи с ними, психо­патии классифицировались то по одним биологическим, то по одним социальным признакам. Так, рядом с шизоидными, депрессивными, экспансивными психопатами, как равнозначные им группы ставились психопаты—«враги общества» (морально дефективные), сутяги, неустойчивые (в смысле направления своей социальной деятельности), безвольные и т. п.

Вполне естественно, что при разборе этих последних групп, выделенных на основании социального признака, с биологической точки зрения они оказывались имеющими самые разнообразные биологические механизмы. Меггендорфер, например, изучая группу морально-дефективных, нашел среди них много шизоидов, но и много аффект-эпилептиков. Неустойчивые Крепелина в значительной степени относятся, вероятно, к фантастам, легким цикло­идам и т. п.

Несомненно, логическое оформление всякого рода поведения, в том числе и психопатического, то социальное направление, которое принимают действия, черпается из окружающей социальной среды. В свой бред больные вплетают все злобы дня, в нем ска­зывается социальное миросозерцание больного; события и персо­нажи, возбуждающие тревогу и страх, берутся из окружающей действительности; они образуются в связи со сложившимися под влиянием социальной среды доминирующими высшими условными связями.

Психозы поражают социальную личность, т.-е. личность с известными социальными устремлениями, воззрениями, привычками, классовой установкой и т. п. Все психопатические симптомы перерабатываются социальной средой. Несомненно, отражаются на всем поведении и те классовые и профессиональные особенности, кото­рые получили в своем индивидуальном социальном развитии зысшие механизмы мозга.

Поставленная, например, в условия Определенной профессии, личность развивает, упражняет способности и механизмы, необходимые для выполнения данной профессии и, наоборот, подавляет реакции, вредные для профессии; это большое развитие одних механизмов и подавление других накладывает отпечаток на всю структуру личности, создает своеобразные типы высших механизмов. Уже в широкой публике известно, какой отпечаток кладет профес­сиональная деятельность на личность. Широко распространено пред­ставление о «рассеянном профессоре», «педантичном чиновнике», «экспансивном актере», «скупом, расчетливом купце» и т. д. Ряд психологов думал даже классификацию характеров создать, опираясь на основную, направляющую социальную задачу, определяющую тип личности. Шпрангер, например, делит людей на лиц с теоретической, эстетической, промышленной, административной (machthaberische), религиозной установкой.

Предполагают даже (Адлер), что иногда врожденная недостаточность какого-либо механизма дает повод, чтобы на нее былообращено особое внимание, и данный механизм путем тренировки достигает высокого развития. Как пример приводится косноязычный Демосфен, тугоухий Бетховен, парализованные полководцы — Стилихон и Торстенсон, страшные молниеносной быстротой передвижения своих войск. Повышенный интерес, таким образом, какбудто строит новую личность почти вопреки ее природным особенностям.

Несомненно, что и люди, обладающие своеобразными, описанными нами выше конституциями, свои особенности развивают в том или ином направлении в зависимости от имеющихся социально-экономических условий. Люди со стеническим, предприимчивым характером в одних условиях становятся организаторами капиталистических предприятий, в других — организаторами борьбы против капиталистов и, наконец, в третьих условиях — организаторами противообщественных, антисоциальных (индивидуалистических) преступных выступлений. Но всякие классовые и профессиональные установки имеют, если можно так выразиться, и свою конституцио­нальную сторону. Переживания и способы действия шизоида-стеника и шизоида-астеника, циклоида, параноика, направленные социальной средой к одним и тем же целям, будут иметь и свои особенности.

Возьмем двух различных, по конституции борцов Французской революции Мирабо и Робеспьера, как они описаны Кречмером.

Мирабо — типичный циклоид: храбрый борец, но и остроумный примиряющий политик: он — весельчак, кутила, игрок, любящий, сам «пожить» и дающий «пожить» другим; лишенный скропулезности, не отличающийся высокой моралью, свободный от форма­лизма и доктринерства, пользовался популярностью и любил эту популярность.

Робеспьер — резкий шизоид: имел беспощадную ненависть к удовольствиям, был воодушевлен определенной системой идей, схемой; неподкупно справедлив и ничего не чувствовал кроме добродетели и идеала; он не чувствовал, что причиняет страдания; простой, скромный, он больше всего боялся оваций и дам.

Исследуя профессиональные особенности у лиц с различной конституцией Н. И. Озерецкий также отмечает, как резко отражалась конституция на типе работы. Изучались 263 металлиста. Оказалось, что астеники (шизоиды) приспособляются к работе несколько медленнее, чем пикники (циклоиды); хотя их телесная сила в общем меньше, чем у пикников, но при непродолжительной работе они могут обнаружить значительное напряжение. Отношение при обучении между сознательными психомоторными и автоматическими факторами у них больше в сторону сознательных фак­торов. Пикники — работают медленно, но силы сохраняются долгое время; общие моторные способности лучше, чем у астеников, но автоматические факторы преобладают над сознательными.

Таким образом, мы видим, что реальная личность представляет из себя сложное единство, зависящее от классового, профессионального положения, тренировки и особенностей ее биологического устройства. Лишь поняв все эти взаимоотношения, мы можем понять личность.

Задачей настоящей книги было выяснить особенности некоторых конституциональных типов, некоторых своеобразных конструкций поскольку они лежат в основе различных тяжелых психических заболеваний, ведущих к полной неработоспособности. Биологическое выделение этих типов, этих конституций только еще начинается, находится в первых стадиях развития; помимо описанных нами шизоидных, циклоидных, эпилептоидных, параноидных, фантастических, психастенических особенностей существует еще много других, скрытых до сих пор прежде всего, вероятно, среди так называемых истерических аномалий, нов этой области конституциональных ис­следований еще нет; многое еще требует дальнейших наблюде­ний и изучения. Главной нашей задачей было представить те основные тенденции, которые имеются в этом отношении в науке.