Под мысленным внушением понимают такую передачу мыслей и чувств от одного человека к другому, которая предполагает наличие иных, еще неизвестных нам путей передачи. Во всяком случае известные нам восприятия обычных органов чувств при этом: никакой роли не играют. Что же касается до предположений о механизме такой передачи, то здесь недостатка в гипотезах не было. Электромагнитные волны, распространяющиеся непосредственно от мозга к мозгу, мозговая эманация, N-лучи, магнетический ток и др.

Месмеризм с самого начала исходил из чудесного. Поскольку сам гипноз с точки зрения последователей Месмера выявляет собой таинственное влияние одного человека на другого, вследствие наличия особого магнетического флюида, постольку понятны все необычайные явления мысленного внушения на ряду с другими проявлениями телепатии, которые мы находим у всех месмериетов. С тех пор много времени прошло. Нансийская школа разъяснила гипнотические явления, сделала их объектом строгого научного исследования, показала, что гипноз является чисто психологической проблемой, исчерпывающе объясняющейся наличием известной нам психической жизни человека. Все научные гипнологи: Льебо, Вернгейм, Веттерштранд, Фогт, Форель и др., несмотря на тщательные поиски, ни в одном случае бодрствующего состояния и гипноза не могли обнаружить мысленного внушения или какого-нибудь явления телепатии. А названные выше лица загипнотизировали вместе не менее 7.000 человек. Казалось бы, теперь мы меньше всего могли ожидать возврата к прошлому. Тем не менее, 2-й Всероссийский Психо-Неврологический съезд, бывший в январе 1924 г. в Ленинграде, установил наличие мысленного внушения, основываясь, главным образом, на работах Бехтерева и его школы. Очевидно, вера в необычное бежит впереди фактов, или вернее, подсказывает несуществующие факты и мы считаем своей задачей показать здесь, какие ошибки в умозаключениях и опытах породило неправильное представление о наличии мысленного внушения.

D-r Albert Moll в своей книге «Гипнотизм», издания 1909 г. и 1924 г., анализируя весь имеющийся в литературе материал, приходит к заключению, что мысленное внушение ни в одном случае не было доказано. Левенфельд в своей книге «Гипноз и внушение» приходит к аналогичному заключению, но делает почему-то исключение для случаев усыпления на расстоянии; «в этих фактах наличие мысленного внушения имеется». Проф. Платонов, как известно, тоже производил усыпление на расстоянии на 2-м Психо-Неврологич. съезде и тоже был убежден, что демонстрирует мысленное внушение. А между тел легко показать в чем заключается здесь ошибка в наблюдении.

Кроме того, имеется серия из 9 опытов — 2 удачных и 7 неудачных и серия в 7 опытов — 2 удачных и 5 неудачных опытов. Время всех этих опытов не указано. Все опыты с сомнамбулой Leonie. С другими лицами была постоянная неудача.

Итак, всего имеется 54 опыта, из них 18 удачных. Преждевременные и сомнительные засыпания считаем, конечно, за неудачи. Рише полагает, что число удачных опытов очень велико и свидетельствует о несомненном внушении на расстоянии, ибо случайность здесь должна быть необычайно малой, всего JOЦЦTXXT Выходит из миллиона опытов только один удачный.

Присмотримся поближе к самой обстановке и к результатам опытов. Объектом опытов служила сомнамбула Leonie, которую Рише неоднократно усыплял и которая повидимому очень часто сама имела привычку произвольно засыпать. Контрольных исследований как часто она в день засыпает без всякого внушения не было сделано. А между тем, это служит большим пробелом для суждения о случайности совпадения.

Во-вторых, если обратим внимание на 18 удачных засыпаний, мы увидим, что 12 из них, т. — е. 70 %, приходятся на одно и то же время между 3^h5^’ и 4^h25^’. Получается впечатление, что здесь как со стороны индуктора Рише, так и со стороны перципиента Leonie создался род привычки. Возможно, что это послеобеденное время удобно и для того, чтобы соснуть и для того, чтобы производить опыты. Данный промежуток времени из расчета поэтому следует исключить. Тогда у нас останется 6 удачных и 32 неудачных опыта. Но в числе этих 6-ти, четыре опыта в неизвестное время. Быть может, они как раз приходятся опять на привычное время. Если их откинуть, остается 2 удачи на 20 — 30 неудач.

В третьих, вероятность совпадения по крайней мере в 1000 раз больше, чем считает Рише. У него неправильно рассчитано. В самом деле, мы считаем удачным засыпание, происшедшее в пределах часа после внушения. Опыты происходили между ll^h 30 утра и 9^h вечера. Вероятность совпадения будет при таких условиях ~. Т. — е. из 160 опытов один удачный, если внушение производится строго по жребию и сомнамбула засыпает только один раз в день. Если она засыпает несколько раз, то вероятность во столько же раз увеличивается. При этом должна быть строгая уверенность, что сомнамбула не знает, что ее усыпляют, и не может сообразить, какое время наиболее подходит для этого.

Таким образом результат: 2 удачи на 30 неудач в лучшем случае ничего не доказывают. Во всяком случае наличности мысленного внушения он доказать не может.

Опыты проф. Платонова на 2-м Психо-Неврологическом съезде производились без соблюдения каких-либо строгих экспериментальных условий и скорее носили характер демонстраций. Во всяком случае из них убедительных данных в пользу мысленного внушения почерпнуть нельзя. Ибо если сомнамбула знает или подозревает, что ее на расстоянии усыпляют, она непременно будет засыпать и просыпаться. А для доказательства мысленного внушения требуется такая точность в совпадении времени засыпания и пробуждения и такие гарантии в отсутствии возможных ошибок, которых у Платонова не было. Вообще усыпление на расстоянии слишком сложный опыт, чтобы годиться для доказательства чего бы то ни было, в случаях, когда сомнамбула живет вблизи и под контролем индуктора, она знает образ жизни последнего и подсознательно может догадаться о моменте, когда он захочет ее усыпить. Когда сомнамбула живет у себя, трудно проследить ее образ жизни.

Комиссия по изучению мысленного внушения при Московском Гипнологическом О-ве, работавшая под моим председательством, проделала со своей стороны ряд экспериментальных исследований над мысленным внушением. Мною была предложена следующая схема опытов, которая была сравнительно проста, легко поддавалась контролю, а с другой стороны, позволяла математически обработать полученный результат. Сомнамбула усыплялась. Ей (или ему) внушалось, что она будет чутко воспринимать мысленное внушение ее загипнотизировавшего индуктора. Затем давался в руки секундомер с внушением нажать его, когда почувствует, что следует сделать это. Индуктор — гипнотизер брал в руки другой секундомер и уходил в далекую комнату (иногда это была 5-я комната при четырех запертых дверях). В определенный момент времени индуктор нажимал свой секундомер и в то же время посылал сомнамбуле мысленное внушение сделать то же самое. Сомнамбула большей частью секундомер нажимала. Оставалось сравнить время посылки и приема сигнала. Опыт внешне был очень эффектен и производил на участников впечатление наличия несомненного мысленного внушения.

В пяти случаях сигнал, как ему полагается, пришел после внушения и в 11 случаях раньше. Там, где разница составляет только 0,2» и 0,5», ввиду малости промежутка времени, будем считать сигнал пришедшем одновременно с внушением. Тогда получим: в 7 случаях сигнал пришел после внушения в среднем через 5»,2 и в 9 случаях сигнал пришел раньше внушения в среднем 7,1. Первое впечатление то, что мы имеем наличие мысленного внушения, при чем число удачных опытов составляет 44% — цифра очень большая, так как другие исследователи довольствовались меньшим результатом. Члены комиссии, сторонники мысленного внушения, старались объяснить сигналы, пришедшие раньше, в том смысле, что здесь индуктор думал непроизвольно о внушении, не нажимая еще секундомера, и мог воздействовать на перцептора. В виду таких соображений опыт был изменен. Индуктор уходил без секундомера, который находился у ассистента. Индуктор, удалившись, садился за стол и читал книгу, а в нужный момент, установленный по жребию, получал от ассистента секундомер и посылал сигнал.

Кроме того, мы обратили внимание на следующее обстоятельство: хотя в предыдущих опытах индуктору была предоставлена возможность посылать сигналы когда угодно, он посылал их в пределах одной минуты, немного раньше—немного позже. Поэтому мы задались большим промежутком в 5 минут, в пределах которых жребий указывал нужный момент. Вторая серия опытов с той же сомнамбулой А. К. дала несколько иные результаты.

Всего было проделано 25 опытов, из них 3 неудачных (помешали). В 7 случаях сигнал пришел после, в среднем на 45», и в 15 случаях сигнал пришел раньше, в среднем на 74». Число преждевременных сигналов, как видим, нисколько не уменьшилось от перемены обстановки опытов, зато среднее расхождение отправления и получения увеличилось в 10 раз.

Такой результат с точки зрения мысленного внушения совершенно непонятен, зато с точки зрения случайного совпадения вполне объясним.

Всего таких опытов, не считая установочных, комиссией было сделано 87.

По теории вероятности, при случайном совпадении, число раньше и позже пришедших сигналов так же, как и время расхождения должно быть одинаково. Результаты, полученные здесь, близки к этим данным и расхождение объясняется только небольшим числом опытов. Можно проанализировать и более подробно полученный материал с точки зрения вероятности, например: число сигналов, пришедших раньше или позже в пределах такого-то временя; полученные результаты близки к теоретическим.

Главное достоинство произведенных нами исследований заключалось в том, что ответы регистрировались без всякой предвзятой мысли —обстоятельство, обесценивающее большинство ранее опубликованных работ. У нас не было ни плохих, ни хороших дней —всякий опыт тщательно регистрировался и поступал затем в общую обработку.

Интересно отметить, что у сомнамбул несмотря на глубокий сон все-таки остается некоторая связь с верхним сознанием. Внушение нажать секундомер, когда почувствует сигнал, сомнамбула понимает, повидимому, просто как приказание нажать секундомер. И она действительно его нажимает, хотя никакого внушения воспринять не может. Спрашивается, в какой момент в пределах 5 минут будет сомнамбулой исполнено внушение нажать секундомер? В начале нажать — слишком рано. В конце — слишком поздно. Очевидно психологически наиболее приемлемое время как раз в середине этого срока через 2 30». И действительно это время реакции от 2 до 3 встречается очень часто.

Однажды нами был сделан следующий проверочный опыт. Сомнамбула Б. С. нажимала несколько раз в пределах 2. Тогда ее предупредили, что промежуток будет увеличен до 10. Получилось нажатие 5, 4», когда я сам в качестве индуктора послал сигнал 4 27». Повидимому и я лично для нового срока бессознательно выбрал наиболее приемлемый момент (в этом опыте жребия не было). Вообще как наши опыты, так и все другие опыты, если они описаны без предвзятых мыслей, дают богатый материал для психологических заключений и, конечно, никакого для установления телепатии.

Рассмотрим теперь опыты Бехтерева и его школы. Сперва идут исследования Бехтерева мысленного внушения животным. Известные опыты с дрессированными животными Дурова. Собаке смотрят в глаза и мысленно внушают исполнить то или другое. Собака обычно исполняет приказание. Здесь перед нами обстановка, обусловливающая мимические сигналы, которыми руководится собака. Собственно это повторение в другой форме опытов с чтением мыслей, которые в 1874 г. Впервые проделывал американец Браун, а в 1881г. англичанин Бишоп. Американский невропатолог Бирд в свое время исчерпывающе объяснил явление чтения мыслей, указав, что перцептор улавливает бессознательные мышечные движения индуктора, когда последний думает о задании (muscle-reading). К этому заключению присоединились английские ученые Робертсон, Гальтон, Ланкестер, Романее. Проф. Прейер построил специальный прибор для этой цели, с которым работал проф. Тарханов.

Бехтерев старался исключить сигналы тем, что между индуктором и собакой ставились экраны всякого рода. Экраны небольшие, закрывающие только лицо индуктора. Собака прислушивается к дыханию последнего, улавливает движение его тела и получает много указаний, достаточных для чуткого животного. Весь материал исследований над животными, который приводит Бехтерев, исчерпывающе объясняется сигналами всякого рода. Всякому непредубежденному наблюдателю, присутствующему хоть раз на таких опытах, это становится сразу ясным.

В «Общих основах рефлексологии человека», изд. 1923 г., Бехтерев приводит опыты с мысленным внушением над человеком. Эти опыты напоминают опыты супругов Сайджуик и заключаются в том, что перед перцептором находились от 12 до 8 различных предметов и индуктор, бывший в той же комнате, внушал какие 4 предмета следует перцептору взять.

Положительные заключения, которые Бехтерев выводит из этих опытов, основываются на слишком малой вероятности, вычисленной им для данного случая. На самом деле вероятность совпадения здесь очень большая, если внушенные 4 предмета находятся рядом. Она еще больше, если при втором внушении задаются новые предметы, не вошедшие в первую четверку. Кроме того, не исключена возможность и мимических сигналов. Таким образом, число совпадений 30% очень близко к теоретической вероятности и эти опыты ничего не доказывают.

Для случая нахождения индуктора и перцептора в разных комнатах проделано 4 опыта: два вышли, два не вышли, что, конечно, ничего не прибавляет к вышесказанному.

На 2-м Психо-Неврологическом съезде В. А. Подерни прочел доклад, озаглавленный: «Исследование явлений церебральной индукции и перцепции на человеке». Речь идет о 16-месячной работе комиссии мысленного внушения под председательством докладчика, поставившей целью своей работы исследование самих условий передачи мыслей и разработку методов исследования, считая факт непосредственной передачи мысли и мысленных импульсов, установленный опытами акад. Бехтерева.

I. Период работ — авторефлекторная индукция. Это мысленное внушение в чистом виде. Индуктор смотрит на рисунок или какой-нибудь образ и внушает его перцептору. Продолжение опытов Рише и его последователей д-ра Котика и др. с теми же ошибками в постановке опыта (одна комната, цепь и пр.) и в умозаключениях. Перечисление всех опытов комиссии в докладе не приводится. То, что приводится, говорит о некотором сходстве между индуцированным и воспринимаемым образом. Совпадение некоторых частей в образах между собой принимается за удачу. Расчета вероятности простого совпадения не приводится. Как это следует из некоторых приведенных примеров (напр., опыт 26/ix 22 г.), эта вероятность очень велика.

II. Рецепторная индукция — индуктор созерцает образ, но мысленного внушения не делает. Около индуктора находится ассистент с секундомером и отмечает время появления разных ассоциирующих образов со слов индуктора. Около перципиента находится также ассистент с секундомером и отмечает время появления разных образов со слов перципиента. Совпадение тех и других отмечается либо как синхронная, либо как асинхронная перцепция. Время созерцания продолжалось до 30 минут. За это время большое количество образов проходит в сознании у того и другого. Что-нибудь совпадает. Какова вероятность подобного совпадения в случае простой случайности? Очень большая—особенно, если стать на точку зрения Подерни, который не требует абсолютного сходства (оно никогда здесь не бывает), а только наличия нескольких общих деталей. Даже в случаях явного расхождения, Подерни, продолжая ошибки P и m e, находит сходство и отыскивает такие детали в образе индуктора, которые тот сам не видел.

III. Асинхронная реакция перципиента—на голову индуктору надевается восковой шлем и индуктор думает о каком-нибудь образе. Затем этот шлем одевают перципиенту и отмечают по часам, когда перципиент назовет образ, близкий к образу индуктора. Время, в течение которого записывались образы перцептора, было около 10 минут. Вероятность, что за это время появится сходство между образами индукторами и перцепторами, очень велика, особенно, если считать, как это делает Подерни, за удачи такие случаи, когда «образ, возникший у перципиента, относится не к данному объекту фиксации, а к предшествующему объекту, с которым данный объект фиксации у индуктора имел ту или иную сочетательную связь».

Свой доклад Подерни заканчивает выводом: «произведенные секцией опыты подтверждают возможность передачи одним организмом другому, непосредственно от мозга к мозгу, как мысленных образов и эмоциональных состояний, так и двигательных импульсов». А затем приводит следующие общие замечания:

1. «Отмечается чрезвычайная капризность явления».

2. «Отмечается, что легче всего передается то, на что сосредоточение индуктора непосредственно направлено не было, но что почему-либо вызвало его неожиданную сильную спонтанную реакцию (внезапная мысль, желание скрыть, неожиданно замеченная деталь)… Можно как угодно долго и упорно смотреть на какую-либо даже очень яркую и крупную деталь с желанием передать ее перципиенту — но из этого может ровно ничего не выйти; и обратно — часто передаются такие детали, на которые во время опыта индуктор не обратил никакого внимания и которые им были замечены лишь после опыта, когда он познакомился с ответами перципиента».

Всякому научно-мыслящему исследователю станет ясным, что общие замечания в корне уничтожают основной вывод, ибо замечания 1 и 2 означают только одно: наличие случайного совпадения и отсутствие закономерного явления.

Таким образом, мы приходим к следующему заключению: весь материал, имеющийся в литературе по исследованию мысленного внушения, не дает никаких убедительных доказательств существования такового. Те исследователи, которые утверждают, что ими наличие мысленного внушения доказано, неверно понимают значение своих экспериментов и не замечают ошибок в постановке опытов и в своих умозаключениях. Главные ошибки в экспериментальной части заключаются в наличии наводящих сигналов всякого рода: звуковых, осязательных, слуховых и пр. Ошибки в умозаключениях, повторяющиеся у целого ряда авторов: Рише, Котик, Подерни и др.. состоят в том, что явление, подлежащее доказательству, подтверждается положениями, в которых скрытно содержатся недоказанные гипотезы.

Все явления, связанные с гипнозом и внушением, исчерпывающе объяснены воздействием на обычные органы восприятия у человека и ни в каких добавочных предположениях о существовании особого влияния на человека со стороны другого не нуждаются.

Мысленное внушение по традиции перешло к нам со времен меслеризма. На самом деле оно не существует.

Физический Институт I Моск. Университета.