Английский перевод «Клинической психопатологии» (5-го издания) и «Психопатологических личностей» появился только в 1959 году, через пять лет после ухода в отставку К. Шнайдера, который не только после занятия кафедры в Гейдельберге в 1946 году, но и уже в мюнхенский период, будучи директором Клинического института Немецкого научно-исследовательского центра психиатрии (с 1931 года), как отмечал HOENIG (32), считался одним из ведущих психиатров немецкоязычных стран, а также континентально-европейской, латиноамериканской и японской психиатрии. Но и после выхода англоязычных изданий обеих его книг в Северной Америке была воспринята лишь относительно небольшая часть его научного труда — та, которая касается диагностики шизофрении и симптомов 1-го ранга (см. 82, 87, 91). Этим объясняются, по мнению Hoeing, многие проблемы, в основе которых лежат недоразумения и недостаточное знакомство с научной деятельностью К. Ш. и которых при лучшем знании его психиатрии можно было бы избежать, если бы существовал новый англоязычный перевод последнего составленного К. Ш. (8-го) издания «Клинической психопатологии». Потому что и учебное пособие К. Ш., как и учебник Крепелина, подвергалось постоянным и основательным изменениям в каждом из быстро следующих друг за другом переизданиях его «Клинической психопатологии», и можно с уверенностью предположить, что более поздние издания содержали бы новые изменения, если бы смерть не положила конец работе этого постоянно созидающего духа (см. 32, р.393). Между тем К. Ш., наряду с Крепелином, и в североамериканской психиатрии является одним из наиболее цитируемых европейских психиатров, несмотря на отсутствие истинного и полного понимания его научного труда, «глубокого постижения его общего подхода к психиатрии», которое только и могло создать предпосылки для плодотворного и критического обсуждения его позиций (32). Англоязычное изложение жизни и деятельности К. Ш. было дано в работах «Курт Шнайдер и англоязычная психиатрия» (32) и «Курт Шнайдер. Человек и его научная работа» (52).

Неприятие раз навсегда установленных, передаваемых из поколения в поколение доктрин, в том числе и психопатологии К. Ш., которое является общим для некоторых новых подходов и концепций, прежде всего в психиатрии немецкоязычных стран (см. 6, 7, 19), какими бы разными ни были проложенные ими пути к преодолению классической психопатологии Ясперса и Шнайдера, не было чуждо и самому К. Ш., который неустанно пересматривал свои взгляды с помощью клинического опыта. Его клиническая психопатология в основе своей недогматична и гораздо более гибка, чем это некоторыми виделось и изображалось. В своих последних работах К. Ш. старался критически подходить к собственным позициям и разными способами побуждал к дальнейшему обдумыванию основных вопросов психиатрии, которые частично (например, психофизическую проблему) считал метафизическими в духе Николая Хартмана (114, S.10; см. также 5). В позднейших переизданиях «Клинической психопатологии» последовали еще более далеко, чем прежде, идущие ослабление, критика и развитие исходных позиций, «некоторое расслабление нашей систематики», как написал К. Ш. в предисловии к 5-ому изданию в 1958 году. Безусловно, клиническая психопатология К. Ш. — это не итог и не кодификация. Для него психиатрия осталась недостроенным зданием, будущая форма которого еще не вырисовалась (109). К его собственной психиатрии можно отнести слова, сказанные им о психиатрии Крепелина: «Забитые им сваи стоят; если они колеблются, то не из-за своей шаткости, а из-за своей гибкости» (115; см. также 52).