Поскольку в момент создания Фонда, задача которого — сохранять творческое наследие Анри Эя, было принято решение о переиздании некоторых его текстов, которые, увы, нынче отыскать уже невозможно, то мы подумали: лучшее, что можно было бы сделать, — это выпустить сборник, в котором сконцентрировать основное из того, что Эй посвятил шизофреническим психозам.
Вопрос о шизофрении — действительно та самая «красная нить», которая позволяет углубиться на полвека назад, когда развилась мысль Эя, и руководствоваться этой мыслью в отразившем ее изумительном творчестве.
В конце «испытательного» периода, который последовал за смертью Эя в 1977 году, — периода, кажется, неизбежного, поскольку перед изобилием и богатством работ мастера поколение, начинающее, в свою очередь, карьеру, может и растеряться, — та компиляция, которая вам предлагается, облегчит, по нашему мнению, современным читателям доступ и понимание всей полноты его творчества. Она также даст возможность тем исследователям, которые, как и мы, ознакомились с некоторыми текстами в момент их публикации, перечесть их и лучше ощутить величественные перспективы всего творчества и уловить общий смысл.
Каковы же аргументы, позволяющие выдвинуть на первое место именно это, и согласно каким критериям мы составили хрестоматию?
Библиография работ Эя, составленная Жаком Гриньоном, была опубликована в подготовленном Эволюсьон Психиатрик (Evolution Psychiatrique) специальном памятном номере в честь юбилея мастера, — номере, появившемся благодаря стечению обстоятельств вскоре после его смерти [21]. Таким образом, эта библиография охватывает перечень уже завершенных статей и работ, подготовленных в период с 1926 по 1977 год, или находящихся на 1977 год в стадии подготовки к печати. Кстати, с тех пор опубликованы были далеко не все. Жак Гриньон выпустил в свет эту библиографию в 1994 году по поводу защиты в Лувене (Louvain или Leuven) диссертации [22], дополнив ее посмертными публикациями мастера, в частности проработанной Н. Маигегем в 1981 году «Naissance de la medecine» («Рождение медицины») — работой незавершенной, но которая, тем не менее, достойно венчает творчество Эя [16].
Для этого монументального опуса, занимавшего многие сотни номеров, которые Гриньон нумеровал не так, как это делали К¨хель с Моцартом, я поднял ссылки на немногим более 40 значимых текстов различной природы (сообщения в научных обществах, журнальные статьи, отчеты конгрессов, анализ произведений других авторов и т. д.), отсылающих непосредственно к группе шизофренических психозов и хронических делирантных психозов, а скорее— к везаническим организациям личности, если вспомнить название самой важной из его работ. О том, какое место она занимает в развитии мысли Эя, я сейчас скажу. Именно она была переведена последней и вышла в Японии отдельным изданием, между тем мне казалось предпочтительным для лучшего понимания поместить ее рядом с текстами, которые предшествовали ей, нежели рядом с текстами, появившимися позже. Мы поместим полный перечень этих произведений, включая те, которые в сборник не вошли.
Почти все его тексты написаны на французском языке. Гриньон в библиографии приводит только три опубликованных на испанском:
— «Estudio sobre los delirios», опубликованный в 1950 году в Paz Montalvo, сборнике докладов, сделанных Эем в том же году в Мадриде на Высшем Совете Научных Исследований (Consejo Superior de Investigaciones Cientificas);
— «Neurosis у esquizofrenia. Reflexiones sobre el proceso esquizofrenico/ Delimitaciyn con respeto a las neurosis», опубликованный в «Actas lusoespanolas de Neurologia у psiquiatria» в 1959-м (частично повторяет «клинические проблемы шизофренических психозов»);
— «Los problemas clinicos de la esquizofrenia», опубликованный через год в том же журнале.
Номера произведений на английском языке в каталоге Гриньона — это переводы, которые мне кажется абсурдным переводить повторно.
Наконец, в очень многих произведениях Эя о шизофренических психозах встречаются ссылки на тексты, опубликованные на немецком. Первый, кстати сказать, — известный сокращенный перевод 1926 года работы Эйгена Блейлера, вышедшей в 1911-м, рукопись которой, сохранившаяся в Banyuls dels Aspres, завершается списком интернов Святой Анны того времени, которые на нее подписались. Этот сокращенный перевод «ad usum delphini» никогда не был напечатан, но серия «Analectes» в 1969 году воспроизвела размноженное на ротаторе издание, подготовленное Эем в 1945-м совместно с Sven Follin для слушателей Кружка психиатрических исследований (Cercle dEtudes Psychiatriques) [2]. Эта работа знаменует собой одновременно начало творчества и первый его этап, который я назвал бы блейлеровским, поскольку он целиком посвящен тому, чтобы познакомить французских психиатров с концепцией Эйгена Блейлера, этап, который будет длиться до Второй мировой войны. С сентября по декабрь 1940 года Эй действительно прочел серию лекций, объединив их именно под этим названием: «Концепция Эйгена Блейлера». Гриньон ошибается и датирует эту работу, долгое время не издававшуюся, несомненно, из-за настоящей даты ее написания, 1926 годом. В 1993-м издателям выполненного А. Вьялларом полного перевода на французский тома «Ашаффенбургского руководства», написанного Эйгеном Блейлером, пришла блестящая мысль добавить к нему этот текст [9]. Именно благодаря этому он стал доступен современным читателям, и потому мы не включили его в сборник. Нынче мы можем читать на французском не только книгу Эйгена Блейлера 1911 года, но и комментарий Эя к собранию сочинений Эйгена Блейлера; последующие же его книги переведены не все: 4-е издание (1927) «Аутистическая отдаленная от реальности мысль в медицине», 1921 (Pensee autistique dereistique en medecine), 5-е издание, 1930 год, «Учебника по психиатрии» (Manuel de Psychiatric, 1916), 2-е издание (1932) «Naturgeschichte der Seele» (1921), «Die Psychoide» (1925) и «Mnemismus-Mechanismus-Vitalismus» (1931). В 1950 году Анри Эй еще прокомментирует 8-е посмертное (1949) издание Lehrbuch der Psychiatric Эйгена Блейлера, журнальное издание его сына Манфреда [5], которого он упрекает в том, что покинул научный пост, принесший в начале века славу отцу. Сам же он будет верен этой концепции в течение 15 лет и приложит усилия для того, чтобы ее приняли французские психиатры, которым она была по-прежнему известна плохо.
Действительно, в 1926 году — в том же году, когда молодой Эй предлагал вниманию товарищей по дежурке в больнице резюмированный перевод текста Эйгена Блейлера 1911 года,— в Женеве-Лозанне проходил Конгресс врачей-психиатров и неврологов Франции и франкоязычных стран, где мэтр из Бюргхолцли сам сделал доклад «Шизофрения» на французском языке: довольно короткий текст, дающий лишь частичное представление о концепции, которой он долгое время занимался пятнадцать лет тому назад [3].
Согласно каталогу Гриньона молодой Эй должен был представить на этой— XXX— сессии 1926 года сообщение, озаглавленное «Принципы Хьюлингса Джэксона в психопатологии Эйгена Блейлера», но это вопиющее заблуждение: сообщение было сделано двадцать лет спустя, в 1946 году, на другой сессии — XLIV, которая также проходила в Женеве-Лозанне. Между тем Эй, конечно же, размышлял над возможным объяснением идей Джэксона о психиатрии, поскольку он представит его в работе, написанной совместно с Жюльеном Руаром (1901—1994) и опубликованной в 1936 году в «Encephale». К этому тексту мы вернемся, ибо он означает для нас переход к иному периоду творчества Эя, второму, который можно назвать джексоновским.
В первый, блейлеровский, период творчества Эй не учитывал идей Джэксона, поскольку они не оказали никакого прямого влияния на Блейлера: имя английского невролога даже не фигурирует в списке авторов, цитируемом последним в его работе 1911 года— года, который, кстати, стал годом смерти лондонца. В конце XIX и начале XX века понятие иерархизации функций нервной системы, согласно которой следует освобождение иерархически более низкой функции в силу распада непосредственно более высокой, среди представителей медицинской мысли было принято во внимание только неврологами, например Зигмундом Фрейдом (1856-1939), чей «Вклад в концепцию афазий» [18], опубликованный в 1891-м, иллюстрирует выдающееся применение джэксонизма в вопросе, который после Брока и Вернике изучался только с точки зрения органо-клинической модели («органе» здесь обозначает, что клиника афазий связана непосредственно, механически с частичным поражением одного органа — мозга). Но в психоаналитических работах Фрейда это произведение, которое заменило бы самые красноречивые отчеты коллег-неврологов, в частности Пьера Мари (1853-1940), отражения не нашло; все, если не считать работу М. Левэна, появившуюся в 1962 году [26], полагали, что джэксонизм более не оказывает влияния на фрейдистскую мысль и психоаналитические изыскания.
Но теперь это уже другая история, потому что до конца творчества Эй — и мы убедимся в этом — определенным образом противопоставляет фрейдизм и джэксонизм; не лишне также знать, что Эйген Блейлер, применяя к крепелиновской dementia praecox рождающийся психоанализ, потому что последний является, как он сам недвусмысленно писал об этом, объектом его размышлений, не сделал этого под влиянием К. Г. Юнга (1875-1961), который, в свою очередь, в 1905 году только что закончил стажировку в Сальпетриер у Пьера Жанэ (1859-1947), а скорее применил психологический анализ последнего в крепелиновской пересмотренной перспективе 1899 года. На эту гипотезу посыпались упреки из цюрихской школы со стороны Фрейда, возмущенного тем, что блейлеровский «Spaltung», основа группы шизофренических психозов, более опирается на механизм «диссоциаций», предложенный его соперником для интерпретации психического состояния больных, страдающих истерией, чем на механизм, который он сам описал, Verdrangung или торможение сознания, для объяснения превращения психического расстройства в физическое.
В период творчества, который я называю блейлеровским, Эй публикует самостоятельно или в соавторстве тексты, в которых непременно упоминает работы мэтра из Бюргхолцли. Говорит и о двух текстах, подписанных Полем Гиро (1882-1974) (I), который, кажется, отражал скорее позицию того, кто, вполне принимая концепцию шизофрении Блейлера относительно бредовых форм, отличал их от гебефренокататонического синдрома, соответствующего в его представлении поражению невракса.
Совместно с Анри Клодом (1869-1945) Эй пишет также о проблемах галлюцинаций, начиная с галлюцинаторных состояний шизофренического типа при хроническом эпидемическом энцефалите (III); эта тема долгое время дебатировалась в период между двумя войнами после эпидемии летаргического энцефалита фон Экономо. Эти дискуссии вызывали гнев Эйгена Блейлера, утверждавшего, что его собственная концепция группы шизофренических психозов не имеет ничего общего с представлением этой болезни в качестве модели виральной шизофрении (небесполезно напомнить об этом научном споре в тот момент, когда в качестве свежайшей новости представляют гипотезу о виральной этиологии «этой» шизофрении, пусть даже нынче речь идет о трансплацентарной грипповой инфекции зародыша будущего больного, страдающего шизофренией, на 3-м месяце его внутриутробной жизни). По этому тексту можно сделать вывод о рано проявившемся интересе Эя к проблеме галлюцинаций [7], а точнее— к проблеме их неврофизиологического субстрата, об интересе, который достигнет апогея в «Руководстве по галлюцинациям» [14] (1973), и именно об этом речь идет в 4-й части «Патологии мозга и галлюцинациях» (т. I, с. 455-463). Отмечают, что в течение указанного периода тексты, подписанные только Эем, в основном относятся к параноидным шизофрениям. Но знамя распространения блейлеровской концепции во Франции подхватит Евгений Минковский (Eugene Minkowski) (1885-1972): в 1927 году он опубликует в Париже «Шизофрению» — работу, которой предстояло стать классической [29]. Известно, что в этой работе Минковский придает подходу Блейлера более философскую окраску, ссылается на Анри Бергсона (1859-1941), бергсонизм же окажет влияние на Эя и на феноменологический подход, тот подход, который он ввел в психиатрию совместно с Людвигом Бинсвангером (1881-1966). Предвестники такого вклада дали о себе знать в статье Минковского, которой открывается исторический первый номер 1925 года «Эволюсьон Психиатрик»: «Генезис понятия шизофрении и ее основные черты (страница современной истории шизофрении)» [28].
В этом журнале, а затем в обществе, которое вскоре будет основано, Анри Эй нашел идеальную опору для проведения своих работ. Именно там будут опубликованы перед Второй мировой войной последние тексты собственно блейлеровского периода: «Современная точка зрения на проблемы ранней деменции и шизофренические состояния» (IV) и «Некоторые аспекты параноидного и кататонического мышления» (V), а также, разумеется, поскольку после войны Анри Эй сменил Эжена Минковского на посту генерального секретаря общества и редактора журнала, работы джексоновского, а точнее нео-джэксоновского, периода, затем — собственно органо-динамического периода.
Как мы уже сообщили, в 1936 году в «Encephale» Анри Эй публикует совместно с Жюльеном Руаром «Очерк применения принципов Джэксона к динамической концепции психиатрии». Различные части будут собраны в единую монографию, опубликованную у Дуэна в 1936 году с предисловием Анри Клода, а 40 лет спустя, в 1975 году,— в одном из томов серии «Rhadamante» «Идеи Джэксона по поводу органо-динамической модели в психиатрии» [15]. Этот том составлен как анахронический коллаж из текстов, написанных на протяжении четырех десятилетий, иначе говоря, охватывает последнюю часть творчества и жизни Эя, период, когда он переходит от нео-джэксонизма (название 2-й части 1936 года — «К нео-джэксонизму») к органо-динамической модели (название 3-й части, написанной в 1975 году), то есть когда именно в силу утверждения невозможности применить идеи Джэксона, какими их обозначил последний, или по крайней мере модифицируя их относительно группы шизофренических психозов Блейлера, Эй вводит новое понятие «психического тела» как модели организации, но что под ней подразумевается, мы уточним далее.
Анри Эй отмечает, что доступ к творчеству Хьюлингса Джэксона затруднен из-за того, что оно складывается из более чем трехсот статей и заметок, появившихся между 1861 и 1909 годами, по ним были составлены два разных каталога, сами же они стали предметом всего лишь двух посмертных сборников избранных текстов «Неврологические фрагменты», 1925, затем «Selected Writings» («Избранное»), 1932, а не критического полного собрания сочинений (у нас такое чувство, что сейчас во Франции мы должны предпринять в отношении творчества Анри Эя то же, что было необходимо сделать в Великобритании в отношении творчества Джэксона через двадцать лет после его смерти). Эй дает перечень этих избранных работ, которые представляют особый интерес для психиатрии, и переводит заметку «Factors of Insanity» 1894 года. Но еще раньше идеи Джэксона стали известны во франкоязычных странах благодаря публикации, начиная с 1921 года, в «Archives suisses de Neurologic et de Psychiatric» («Швейцарские архивы неврологии и психиатрии») перевода «Croonian Lectures», прочитанных Джэксоном в 1884 году в Royal College of Physicians (Королевском медицинском колледже) [23].
Джэксоновская система интегрируется в то философское течение, которое, начиная с Ламарка (1744-1829), бывшего одним из основных теоретиков, предложивших в 1802 году термин «биология», называется биологической философией. Это течение — течение органицизма в философском значении слова, то есть «доктрина, согласно которой жизнь есть результат организации» (Жанэ). Биша (Bichat), Клод Бернар — сторонники органицизма (органицисты), это значение не следует путать со значением медицинским, упоминаемым нами выше, где «органе» означает, что клинические признаки связаны непосредственно с поражением органа. Наиболее выдающийся представитель «органицизма», в силу того, что само слово и теория появились прежде в Англии, — предшественник Дарвина философ-эволюционист Герберт Спенсер (1820-1903). Когда в конце творчества Эй даст исторический обзор идеи организации, он напишет: «Как всем известно, Джэксон вывел принципы своей нейробиологии именно из «Принципов психологии» Герберта Спенсера (появившихся в 1854 году, за четыре года до работы Дарвина («Происхождение видов», 1859). Вкратце ее можно изложить таким образом: существует эволюция, идущая от бессвязной однородности к связной неоднородности» [14, т. 2, с. 1081]. «Принципы психологии» Герберта Спенсера были переведены на французский язык лично Теодором Рибо. Эта эволюция, идущая от неорганического или неорганизованного мира к организованным мирам, каковыми являются биологический, психологический и социальный, характеризуется всевозрастающей интеграцией части в целое.
Рассматривая в такой эволюционистской перспективе факторы сумасшествия, Джэксон пишет: «При любом виде сумасшествия присутствует болезненное поражение более или менее значительного числа высших мозговых центров или, что является синонимом, высшего уровня эволюции анатомической инфраструктуры или физической основы сознания» [23, с. 86]. Ясно, что в такой основополагающей фразе, как и для джэксонизма, иерархический порядок высших мозговых центров, а следовательно и соответствующих функций, определен порядком их появления в психогенезе; природа же болезненного поражения не уточнена: идет речь о поражении мозгового органа или о дезорганизации функциональных мозговых центров? Во всяком случае расстройство функции, влекущее за собой высвобождение функции, следующей в этой филогенетической иерархии непосредственно за ней, — и есть тот процесс, обратный процессу эволюции, «дизинволюция», о котором идет речь. В 1936 году в объемной заметке (No 4), в том пункте, где он излагает три джэксоновских принципа: принцип иерархии функций, принцип эволюции-дизинволюции (распада), Эй делает различие между негативными и позитивными симптомами — третий принцип, вытекающий, кстати, из двух первых. Джэксон пишет: «Подтверждаю, что болезнь вызывает только негативные психические симптомы, соответствующие распаду, и что все сложные позитивные психические симптомы (иллюзии, галлюцинации, бред и экстравагантное поведение) являются результатом деятельности нервных элементов, не задействованных в патологическом процессе, что они проявляются при деятельности на нижнем уровне продолжающейся эволюции… Нас не должно удивлять, что психически больной верит в то, что мы называем иллюзиями: для него это его восприятия. Его иллюзии и т. д. вызваны не болезнью, они — результат деятельности того, что в нем осталось (того, что пощадила болезнь), всего того, что в нем еще существует; его иллюзии и проч. — его дух» [23, с. 91-92]. Эти последние строчки были настолько значительными в глазах Эя, что он отвел им видное место в первой написанной им книге — «Галлюцинации и бред» (1934) [7]. Парадоксальным образом они привели его, при опоре на систему, разработанную одним неврологом, к формулированию знаменитых эпистемологических дефиниций, различающих нейрологию и психиатрию: «Предмет нейро-логии — наука о локальных расстройствах нервной системы, объектом же психиатрии является наука об однородных расстройствах психической деятельности» [15, с. 96]. Эй считает, что Джэксон не смог должным образом завершить свое произведение из-за того, что «ему недоставало понятия иерархии нервных функций, но он вплотную подходил к нему и когда речь шла о пластах инстинктивно-аффективного бессознательного, какими их описал Фрейд, и когда речь шла об иерархии функций реального, установленной Жанэ» [15, с. 97]. Сам он ясно не указывал, благодаря какой из этих двух генетических психологии он надлежащим образом завершит джэксонизм в психиатрии, особенно в том, что касается шизофренических психозов, поскольку именно таков смысл его собственного творчества. Вместе с тем представляется достаточно сложным выявить иерархизированную организацию пластов в Бессознательном, определенном Фрейдом как в первой теории психического аппарата, так и во второй топике, между прочим, о факте вечности этой системы. Эй на самом деле думает «пролить… новый свет на концепцию Джэксона, сопоставляя ее с концепцией Блейлера» [15, с. 101], такое сопоставление, говорит он нам, уже неоднократно производилось, но, к сожалению, не сообщает, каких авторов он имел в виду, когда писал это, как не говорит и о том, каким образом они осуществляли такое сопоставление. Сам же Эй оперирует сопоставлением, во-первых, первичных и вторичных симптомов в понимании Блейлера, который разграничил их в группе шизофренических психозов, и, во-вторых, негативных и позитивных признаков согласно разграничению Джэксона, сразу же подчеркивая различия, существующие между двумя системами, и сложности в их одновременном применении при исследовании одних и тех же нарушений: «Разграничение Джэксоном негативных и позитивных признаков имеет значение как для первичных признаков, так и для вторичных признаков Блейлера. Нарушение ассоциативности, представленное последним как первичное, в теории Джэксона должно рассматриваться как негативное, поскольку исчезла функция связности мышления, и позитивным, поскольку существуют парадоксальные ассоциации» [15, с. 102]. Какова же та оригинальная идея, которую извлек Эй из этой конфронтации концепции Джэксона и концепции Блейлера? «Это то, что в психопатологии понятие расстройства должно быть двойственным» [15, с. 102], потому что если процесс преобладает над психической активностью, снижая функциональные способности, обеспечивающие целостность процесса мышления, то он изменяет и личность, заставляя ее регрессировать до предшествующей стадии развития.
Эй видит в этом новом, только что провозглашенном им принципе двойственного расстройства основное возражение, которое можно выдвинуть против творчества Пьера Жанэ: «То, что, возможно, он слишком углубился (в джэксоновском понимании) в патологическую регрессию личности, рассматривая ее как исключительно расстройство способностей, то есть как серию утрат функций, не включая в свою систему игру склонностей, всех конкретных элементов личности, иначе говоря, рассматривая ее совершенно формальным образом» [15, с. 103]. По существу, это основная критика, которой можно подвергнуть теорию диссоциации Жанэ, которая, как мы говорили, возможно, оказала большее влияние на концепцию Блейлера о шизофреническом Spaltung, чем концепция конституции бессознательной системы с процессом торможения.
Вместе с тем в юбилейном издании, преподнесенном в 1940 году Пьеру Жанэ, работа Анри Эя, тогда еще находящегося в расцвете джэксоновского периода творчества, посвящена как раз «Жанэ и Джэксону», как если бы он по-прежнему считал, что концепция первого близка концепции второго. Жюльен Руар еще вернется к этой конфронтации в «Evolution psychiatrique» в 1950 году [30]. Именно на этот последний текст станет ссылаться Эй, когда в 1973 году при подготовке переиздания в серии «Rhadamante» монографии 1938 года он попросит своего соавтора уточнить его нынешнюю позицию. Отмечают, что в тексте, составленном им по этому поводу [15, с. 200-205], он в меньшей мере отмежевывается от нео-джэксонизма, который они совместно развивали в 30-е годы, чем от теории органодинамизма, которую Эй развивал самостоятельно после Второй мировой войны в третий и последний период своего творчества. Руар, который подчеркивает, что этот нео-джэксонизм был для него важным этапом, вызвавшим более выраженный интерес к психоанализу, отмечает четыре фундаментальных отличительных момента:
1) подчиненность бессознательного сознательному;
2) иерархизирующая генетика как причина этой подчиненности. Руар показывает, что в психоаналитической концепции психического развития существует психотическое ядро, не интегрирующее, не подчиняющееся, но остающееся неизменным и вневременным;
3) бессознательное принято за нижний уровень. «Преграды менее значительны между уровнями, чем в рамках личности, располагаются не горизонтально между пластами, но вертикально в направлении хода жизни» [15, с. 204];
4) наконец, сложность в определении места патогенной органичности.
Употребляя в связи с последним пунктом о разногласии слова «патогенная органичность», Руар усиливает искажение смысла, превращающее органодинамизм в органицистскую теорию в медицинском смысле, а не в значении философии Спенсера, искажение смысла, утвержденное Историческим словарем французского языка Рея, который определяет его следующим образом: «Более новый термин (1936), связывающий психическую патологию с органическим нарушением». Датируя появление в нашем языке этого составного слова 1936 годом, лексиколог определяет его место в заметке, появившейся в «Encephale» в том же году. В 1975 году Эй пытается разрешить это недоразумение с целью опровержения его, противопоставляя этой механистской организации собственный динамический органицизм, тот, на который его вдохновили идеи Джэксона. Вместе с тем теперь Эй стремится объяснить генезис совокупности психопатологии не только расстройством Сознания, — наивысшей функции нервной системы. Отныне для описания процесса — генератора психических заболеваний он прибегает к другой модели расстройства — модели расстройства психического тела.
Теперь мы хотим показать, в чем заключается исследование шизофренических психозов, такое, каким оно предстает в посвященных ему текстах, которые мы отобрали для сборника, и констатация невозможности использования джэксонизма при их структурном анализе, который Эй проводил для того, чтобы иначе сформулировать свою теорию, такая новая формулировка соответствует конечному периоду его творчества.
Начиная с 1948 года Эй начинает публиковать свои «Психиатрические исследования», являющиеся отрывками «Естественной истории сумасшествия», желание написать которую у него возникло еще 20 лет тому назад. В седьмом исследовании (том I) рассматриваются принципы органодинамистской концепции психиатрии, в которой после всего сказанного мы без особого удивления обнаружим бок-о-бок два имени: Хьюлингс Джэксон и Пьер Жанэ.
II том (1950), посвященный семиологическим аспектам, содержит объявление о томе III «Невротические и психотические структуры», и, наконец, томе IV «Порождающие соматические процессы», оба должны вот-вот выйти в печати. А ведь если том III появился в 1954 году, то в нем рассматривается структура исключительно острых психозов. Почему никогда не были опубликованы исследования, посвященные шизофрениям, паранойе и парафрениям (именно в них речь идет о психотических структурах, аннексированных для тома, который готовят к печати), а также порождающим соматическим процессам? В нашем понимании во время их редактирования Анри Эй, должно быть, констатировал, что если джэксоновская модель идеально соответствует исследованию острых психозов, то для исследований хронических психических заболеваний, каковыми для него являются невротические структуры и хронический бред, она не подходит. Известно, что это привело к тому, что он письменно зафиксировал различие между делирием (делириум) бредового опыта и делирием — бредом исключительно в значении немецкого слова Wahn.
Знаменитое исследование No 23 посвящено полиморфному приступу бреда, описанному в 1886 году Леграном, учеником Маньяна (1835-1916), в его диссертации «О бреде у дегенератов» как архетип острого делирантного психоза. В данном исследовании не содержится библиографических указаний, поскольку, как уточняется в примечании, этот «синдром» никогда после описания три четверти века тому назад не рассматривался таким образом, то есть соответственно нео-джэксоновской системе психического заболевания. Не удивительно, что том III завершается исследованием (No 27), в котором рассматривается «Структура и разрушение структуры сознания». Констатируют, что действительно Эй описывает эту структуру, напомнив о философской проблеме, которую ставит сознание, исходя из того, что клиника острых психозов позволяет установить такое расстройство структуры. Иначе говоря, Эй остается верным той традиции французской школы, согласно которой психопатология является психологией, которая наблюдается в болезненных состояниях и которая позволяет устанавливать, что есть нормальные психологические феномены; и не наоборот, как в немецкой школе, где из нормальной общей психологии, каковой ее определяет философия, выводятся психопатологические изменения, проявляющиеся в болезненных состояниях. Особо отметим вывод исследования No 27 — последнего в томе III, который является не чем иным, как объявлением об изменении предмета исследований: отныне это уже не психопатология сознания, но психопатология личности, что должно было составлять содержание объявленного, но так и не изданного тома IV.
К счастью, заполнить образовавшийся пробел помогло появление других текстов, посвященных шизофреническим психозам, где подтверждалось, что именно констатация невозможности применить к этой группе психозов джэксоновскую модель сумасшествия, основанную только на расстройстве сознания,
привела Эя к преображению в последней части его творчества, на основе нео-джэксонизма он развил оригинальную теорию, хоть и его производную — органодинамизм. Сейчас 1989 год, мы присутствуем на VIII Всемирном психиатрическом конгрессе в Афинах, на котором эта эволюция кратко очерчена в представленном Василием Капсамбелисом сообщении [19], запланированном организационным комитетом в симпозиуме по истории психиатрии, где, к нашему изумлению, «chairman» — руководитель секции, специалист в этой области, попросил нас прежде представить неизвестного ему автора этой теории. Для него это был случай узнать и то, что в 1950 году Эй был также организатором I Всемирного конгресса, Парижского, как был он и основателем Всемирной Психиатрической Ассоциации, затем на протяжении четверти века ее генеральным секретарем, а, следовательно, тем, кто стоял у истоков нашей афинской встречи. В программе Парижского конгресса стоял вопрос о психопатологии бреда. В ходе подготовительного собрания «Эволюсьон Психиатрик» 13 июня 1950 года Анри Эй представил конгрессу четыре доклада: доклады П. Гиро (Париж), В. Майер-Гросса (Дюнфрис), G. E. Morselli (Новара) и H. G. Rumke (Утрехт) в тексте, который мы включили в данный сборник, поскольку это сообщение дало ему повод уточнить его собственную позицию относительно вопроса, который он вскоре разработает в третьей и последней части творчества (VII).
Этот финал открывают два переходных текста. Первый — доклад Эя на «Symposium sobre esquizofrenia», на который Хуан-Хозе Лопес-Ибор пригласил в 1955 году в Мадрид ведущих европейских экспертов, чтобы подвести итог в вопросе шизофренических психозов: «Органо-динамическая концепция шизофрении» («Conception organodinamica de la esquizofrenia») [27]. Согласно органо-динамической концепции, которую представлял в то время Анри Эй, шизофрения начиналась только с аутистической организации (мы подчеркиваем второе слово в этом выражении, чтобы еще раз напомнить точный смысл динамического органицизма) мира и личности. Целью этого симпозиума была подготовка II Международного конгресса, который должен был состояться двумя годами позже в Цюрихе под председательством самого К. Г. Юнга и полностью посвятиться группе шизофренических психозов в честь школы в Бюргхолцли. Представленный Анри Эем анализ понятия шизофрении, его единства и разнообразия являет собой один из редких текстов, которые он написал, перевел на английский язык и опубликовал два года спустя в «American Journal of Psychiatry» [12], потому что известно: в отличие от многочисленных переводов на другие языки, практически ни одно фундаментальное произведение не было переведено при его жизни на новый международный научный язык психиатрии, чем в какой-то мере объясняется пережитый ими период испытаний. Исключение составляет удивительный перевод «Сознания», «a phenomenological study of being conscious and becoming conscious», выполненный John H. Flodstrom, опубликованный в 1978 году издательством университета американского штата Индиана, благодаря которому уже после смерти Эй стал известен в Соединенных Штатах скорее как философ, чем как медик [17].
Эй прокомментировал этот II Всемирный конгресс в «Современном состоянии наших знаний о группе шизофрении» [11]. В нем он выражает некоторое разочарование тем, что там «очень серьезно… обсуждали лечение и патогенез шизофрении, считая достаточно установленными определение, границы и данные прогноза шизофрении», в то время как для него это суть проблемы, которую он должен был рассматривать прежде всего. Он был удивлен слабостью докладов психоаналитиков на этом конгрессе, среди которых единственным из великих был Юнг, выступивший с докладом, но не коснувшийся сути проблемы: «Если кто-то считает, что произведение Блейлера 1911 года было инспирировано работами Фрейда и Юнга, то можно лишь удивляться, что спустя пятьдесят лет бурные дискуссии ни о нарциссических неврозах, ни о взаимосвязи аутизма и сна и т. д. даже не были упомянуты!». Интерес конгресса был сведен к этиопатогенным исследованиям с опорой на гипотезу, что шизофренический процесс зависит от эндотоксических нарушений, — гипотезу, сформулированную на основании исследований о метаболизме индоловых веществ, о психозах, моделированных на ЛСД и известных тогда нейрохимических медиаторах серотонине и норадреналине. (Как раз в этом 1957 году в качестве особого нейромедиатора Карлссон вывел на сцену допамин, предшественник норадреналина, что должно было привести к появлению гипотезы о допаминэргической природе шизофрении.)
В том, что касается лечения, звездой конгресса было сильное психофармакологическое течение. Эту область осветили Делей (Delay) и Деникер (Deniker), которые представили по такому случаю собственную классификацию психотропов, результаты лечения нейролептиками в данной группе психозов. Между тем в 1957 году обсуждаются соответствующие достоинства хлорпромазина и резерпина из-за воздействия последнего на метаболизм серотонина, которому отводили главную роль в патогенезе шизофрении.
Такое торжество психофармакологии, которое, кстати сказать, предвещает конец другим видам лечения, называемым биологическими (лоботомия, инсулинотерапия), контрастирует с практическим отсутствием сообщений о психотерапевтическом лечении шизофренических психозов, о чем так сожалеет Эй: о столь долгожданном сообщении Фромм-Райхман (Fromm-Reichman) о месте психоанализа в их лечении, не прозвучавшем из-за смерти автора прямо накануне Цюрихского конгресса. Нужно ли усматривать в этом предзнаменование того, что концепт шизофрении, то есть представление, которое о ней сложилось в первую половину XX века, изжило себя?
Вот таким было состояние науки по поводу рассматриваемого предмета через некоторое время после того, как Эй опубликовал второй из двух текстов, открывающих заключительную часть его творчества, период разработки на основе исследований шизофренических психозов органодинамизма в его завершенной теоретической формулировке. Речь идет о восьми главах, которые под общим заголовком «Группа шизофренических психозов и хронических делирантных психозов (Везанические организации личности)» составляют основную часть «Руководства по психиатрии» Медико-хирургической энциклопедии, изданием которой он руководил в 1955 году, ту часть, которую он хотел полностью составить сам, тогда как редактирование других частей (X, XI, XII, XIII, XIV, XV, XVI, XVII) доверил 132 сотрудникам, большинство из которых было отобрано среди членов Эволюсьон Психиатрик, общества, секретарем которого он в то время был.
Собрание текстов, переиздание которых уже само по себе свидетельствует об очевидной необходимости данного сборника, стало недоступным современным читателям из-за того, что в этой энциклопедии, подвергающейся постоянному пересмотру, существует правило, согласно которому различные статьи, начиная с 1955 года, постепенно замещались более актуальными, которые, в свою очередь, уступали место последним новинкам авторов довольно пестрой теоретической ориентации. В издании 1995 года оставалось всего несколько глав этой части «Руководства», написанных авторами [6, 20, 24, 25], которые, как и мы, принадлежали к школе Анри Эя, написанных, к слову, таким образом, что молодому врачу, должно быть, чрезвычайно сложно предпринять углубленное изучение этой группы психозов путем чтения разнородных текстов, уже не связанных единством общей концептуальной мысли. Такое отсутствие единства в главах, посвященных шизофреническим психозам в современном варианте «Руководства по психиатрии», привело к тому, что их первое издание стало классикой франкоязычной психиатрической литературы, чтение которой и сегодня, через сорок лет после выхода, восхищает нас актуальным соответствием теоретической модели, которую Эй предложил тогда, этой обширной группе психозов.
Именно это прекрасно поняли наши японские коллеги, которые, как мы уже говорили, опубликовали перевод текстов как самостоятельное издание, хоть в данном случае мы и сделали несколько иной редакционный выбор.
Подзаголовок этого настоящего Руководства по хроническим делириям — «Везанические организации личности» — ясно указывает на то, что, по мнению Эя, если проблема хронических делириев остается проблемой динамики организации (мы вновь подчеркиваем это слово, чтобы обозначить смысл), которая их подразумевает и даже провоцирует, то теперь речь идет об изучении организации личности или, если угодно, диахронической структуры этих организаций. Более невозможно ограничивать себя, как в случае острых психозов при исследовании их синхронной структуры, являющейся, согласно джэксоновской модели, следствием единственного расстройства сознания. «Порядок синхронических структур сознательного существа (поле сознания как актуальность опыта, пережитого со своим показателем реальности) и диахронический порядок сознательного существа (существа, осознающего себя как личность, идентифицирующаяся как автор собственной личности)» [15, с. 233] придают форму «психическому телу». В сводке ключевых понятий, сосредоточенных в конце «Руководства по галлюцинациям», Эй пишет: «Жизнь является необходимым условием психической жизни, но условием недостаточным для психического тела. Последнее выходит за границы своей организации порядка витальности с тем, чтобы заместить его порядком личной автономии» [14, с. 1436]. Таким образом, именно эта связь, этот интермир соединяет биологический мир и мир психологический, это орган взаимосвязи физического и морального. «Психическое тело не накладывается… на живое тело как всадник, сидящий на лошади «как влитой», оно в нем рождается и питается, превосходя или «сублимируя» свои «inferiora», не прекращая черпать в них силы, необходимые для его формы, а последние при этом гарантируют первым их эффективность. Таков план психического тела, которому его динамизм обеспечивает не его психологическую обусловленность по отношению к окружающей среде, но его свободу… Психическое тело — вербальное сопряжение «Я» с его миром, с ним самим и с Другим в его сосуществовании» [14, с. 1437].
Эй может в словаре-дополнении к тому же «Руководству» давать определение органо-динамической модели психического заболевания, которое осуществляет синтез между элементами, ценность которых она последовательно выявляет: «Модальность органицистской или организмической концепции психического заболевания, которая не признает традиционную механистскую модель, у которой она заимствовала только общий тезис: соматическую основу психической патологии» [14, с. 1446]. Эй обозначает таким образом различие между моделью организмической — собственно его моделью, и органомеханицистской, но он ее «естественно» противопоставляет «психодинамической модели, которая, обращаясь к понятиям реакции, проекции бессознательного и более широко — к интенциональности, ориентирована на нормальные формы защиты психического организма, а не на его дезорганизацию», тогда как «органо-динамическая модель, напротив, определяет и трактует поле психопатологии с точки зрения ее дезорганизации». Отсюда четыре основных принципа, которые здесь Эй располагает в обратном порядке по сравнению с тем, как они сформулированы в его произведении:
«организация психического тела (архитектоника);
— гетерогенность или аномия психопатологического феномена в целом;
— классификация психических заболеваний на основе модальностей различных (синхронического и диахронического) разрушений структуры сознательного существа;
— подчиненность негативному нарушению позитивного динамизма, который проявляется в феноменологии клинической картины» [14, с. 1466].
Последний принцип — напоминание о нео-джэксоновской основе организмической модели психического заболевания.
В разделе «Руководство по психиатрии» из Медико-хирургической энциклопедии Эй, оставаясь верным неизменной позиции французской школы, согласно которой существуют не только параноидные формы шизофрении, но и другие хронические бредовые состояния, и, следовательно, отрицая чрезмерное распространение блейлеровского концепта, что произошло в других странах, различает, в соответствии с вышеупомянутым третьим принципом, группу шизофрении и группу хронических бредовых состояний: «… Род устанавливается не шизофренией, но… бредовыми (везаническими) формами личности, одним из видов которых является шизофрения».
Относительно этого структурного разграничения мы отсылаем к тому же тексту Эя, потому что для этого сборника мы отобрали семь глав, посвященных группе шизофренических психозов и девятую — «Выводы о структурных взаимосвязях между группой шизофрении и группой бредов», оставляя в стороне восьмую, посвященную группе хронических бредовых состояний. Точно так «Учебник по психиатрии», начиная с его первого издания (1960), включает в разделе II «Хронические психические заболевания» две отдельные главы:
VII «Хронические бредовые состояния»;
VIII «Шизофренические психозы» (с. 460-524).
Мысль Эя была признана международным научным сообществом и признавалась еще и еще раз благодаря многочисленным переводам последовательных изданий «Учебника». Мы не приводим здесь текст, соответствующий этой главе, потому что он доступен читателям на французском языке по 6-му, посмертному, изданию «Учебника» (1989): глава XII «Шизофренические психозы» (с. 474-556).
Это разграничение только что завоевало — разумеется, на основании других таксономических критериев— право гражданства в 1993 году в 10-м издании Международной Классификации Болезней, которая включает две отдельные диагностические категории: категорию «Шизофрения F 20» и категорию «Хронические бредовые расстройства F 22». Классификация D. S. M. IV теперь тоже допускает существование «Schizophrenia» и «Delusional Disorder», которые не являются частями одной и той же группы психозов. Структурный анализ, который Эй предлагал начиная с 1955 года, со временем оказался достойным интереса классификаторов.
В первой части творчества Анри Эй вынужден был часто напоминать и подтверждать свою собственную позицию перед лицом этих везанических организаций личности, пользуясь случаем, предоставляемым комментариями, которые он составлял к работам, что публиковали на эту тему другие ведущие ученые, особенно немецкоязычные, или к работам своих учеников, которые исследовали данную проблему, особенно когда те или другие ссылались на его работы. Для этого сборника мы отобрали страницы, на которых он уточнял свои идеи, сравнивая их с мыслями, выражаемыми по этому поводу авторами, которых он комментировал.
Так, в 1956 году торжество в честь столетия Крепелина, которое, кстати, было и столетием Фрейда, позволило ему возвратиться к вопросу об эндогенных психозах в немецкой школе и, комментируя вышедший в том же году труд Жакоба Вирша «Об истории и значении эндогенных психозов», ответить на вопрос, который для Курта Колля, наследника (по кафедре) Крепелина, является дельфийским оракулом психиатрии: что сближает или противопоставляет два фундаментальных нарушения, лежащих в основе двух эндогенных психозов, «Stimmung» и «Ichmerkal». На Мадридском симпозиуме Вирш сделал два сообщения: одно о шизофрении как болезнетворной сущности [32], другое — о личности больного, страдающего шизофренией [33]. Кстати, Эй составил отчет по работе с точно таким же названием, что и опубликованная в 1949 году работа Вирша, переведенная на французский язык в 1955 году [31].
Но в тексте Эя такого типа самым важным был анализ работы, в которой Манфред Блейлер (1903-1994) представил синтез своих работ «Шизофренические психические нарушения в свете длительных наблюдений и изучение их в семье». Действительно, речь идет о кратко изложенном, но в то же время снабженном комментарием переводе этого тома объемом в 673 страницы. В комментарии Эй подчеркивает незначительное изменение, которому Манфред Блейлер подверг концепцию своего отца, — изменение, вводящее новое предлагаемое обозначение: «Die Schizophrenen Geistesstorungen». Какое-то время таким названием «Шизофренические нарушения» пользовалась классификация D. S. M. III
(1980), пока при пересмотре в 1987 году не было восстановлено первоначальное название «Шизофрения». В 3-м издании этого «Учебника» не указывалось ни того, что восьмью годами ранее Манфред Блейлер уже предлагал внести такое изменение, ни того, что для него оно было подтверждено исследованиями по наблюдению больных, которые велись в течение десятилетий, с одной стороны, и исследованиями их семей, — с другой.
Круг замкнулся. Через полвека после сделанного им перевода работы Эйгена Блейлера Анри Эй анализирует работу, в которой сын Блейлера предстает продолжателем творчества создателя концепции шизофрении, его научным наследником. Если в 1926 году Эй сказал, что он научился психиатрии при переводе Блейлера, то в 1996 году мы можем сказать, что, поскольку эта дисциплина требует постоянного обучения, мы также можем учиться у него, читая тексты, которые на протяжении всего своего творчества он посвящал этим везаническим организациям личности.
Доктор Жан Гаррабэ,
Генеральный секретарь «Эволюсьон Психиатрик», Президент Ассоциации Фонда Анри Эя
БИБЛИОГРАФИЯ
[I] Е. Bleuler. Dementia praecox ou groupe des schizophrenics (1911), trad. franc. A. Viallard, suivie de «Ey H. La conception dEugen Bleuler» (1940), EPEL-GREC, Paris, 1993.
[2] E. Bleuler. Dementia praecox ou groupe des schizophrenies, trad, resumee par Henri Ey (1926), Analectes, Paris, 1969.
[3] E. Bleuler. La schizophrenie. Rapport de psychiatrie au Congres des medecins alienistes et neurologistes de France et des pays de langue francaise, XXX Session, Geneve-Lausanne, Masson, Paris, 1926.
[4] E. Bleuler. Lehrbuch der psychiatrie, 8е ed. revue par Manfred Bleuler, Springer-Verlag, Berlin-GSttingen-Heidelberg, 1949.
[5] M. Bleuler. Die schizophrenen Geistesstorungen im Lichte Langjuhriger Kranken und Familien Geschichten, Thienne, Stuttgart (1972).
[6] B. Dalle. Psychanalyse et schizophrenie, Encycl. Med. Chir. Psych. 37.291 A 10.
[7] H. Ey. Hallucinations et Delire, Alcan, Paris, 1934.
[8] H. Ey et J. Rouart. Essai dapplication des principes de Jackson a une conception dynamique de la psychiatrie, Doin, Paris, 1938.
[9] H. Ey. La conception dEugen Bleuler (1940) in Bleuler E. (1) 641-658.
[10] H. Ey. Le Esquizofrenia segun la concepcion organodinamica in Lopez-Ibor, (27) 227-241.
[II] H. Ey. Etat actuel de nos connaissances sur le groupe des schizophrenies, Evol. Psych., 1958, XXIII, 3,685-693.
[12] H. Ey. Unity and diversity of schizophrenia: clinical and logical analysis of the concept of schizophrenia, Am. J. Psych., 1959, 115, 708-714.
[13] H. Ey. La conscience, Ire ed., 1963, 2° (augmentee), 1968, У ed., Desclee de Brouwer, Paris, 1983.
[14] H. Ey. Traite des hallucinations, Masson, Paris, 1973.
[15] H. Ey. Des idees de Jackson a un modele organo-dynamique en psychiatrie, Rhadamanthe, Privat, Toulouse, 1975.
[16] H. Ey. Naissance de la medecine, Masson, Paris, 1981.
[17] J. H. Flodstrom. Consciousness. A phenomenogical Study of Being Conscious and Becoming Conscious, trad. angl. de la Conscience de Henry Ey (13) Indiana University Press, Bloomington and London, 1978.
[18] S. Freud. Contribution a la conception des aphasies (1891), Pref. Roland Kuhn, trad, iran?., P. U. F., Paris, 1983.
[19] J. Garrabe et V. Kapsambelis. The Henri Eys organo-dynamist theory, VIIIе Congres Mondial de Psychiatrie, Athenes, 1989.
[20] J. Garrabe et V. Kapsambelis. Mesures sociales et rehabilitation dans le traitement des psychoses schizophreniques, Encycl. Med. Chir. Psychiatrie, 37-295 E 10.
[21] J. Grignon. CEuvres de Henri Ey, Evol. Psych., T. XLII, 1977, 3/2, n° Special, 1109-1138.
[22] J. Grignon. Experience mystique et hallucination. These de doctoral en psychologie, Katholieke Universiteit Leuven, 1994, T. IV, (Euvres de Henri Ey, 563-579.
[23] H. Jackson H. Croonian Lectures au «Royal College of Physicians» (1884) trad, franc, in Archiv. suisses de Neurol. et de Psych. (1921).
[24] G. Lanteri-Laura et M. Gros. Historique de la schizophrenie, Encycl. Med. Chir. Psych., 37.281 С 10.
[25] G. Lanteri-Laura et L. Del Pistoia. Etude clinique et diagnostique de la schizophrenie, Encycl. Med. Chir. Psych., 37.282 A 10 (Cette mise a jour doit etre remplacee en 1996).
[26] M. Levin. The notion of Psychiatry research with reflection of the research of Freud and Jackson, Amer. J. of Psychiatry.
[27] J. J. Lopez Ibor (sous la dir. de). Symposium sobre Esquizofrenia, C. S. I. C., Madrid, 1957.
[28] E. Minkowski. La genese de la notion de schizophrenie, et ses caracteres essentiels (une page dhistoire contemporaine de la schizophrenie), Evol. Psych., Payot, Paris, 1925.
[29] E. Minkowski. La Schizophrenie, Payot, Paris, 1927.
[30] J. Rouart. Janet et Jackson, Evol. Psy., 1950, 485-490.
[31] J. Wyrsch. Lapersonne du schizophrene, trad, fran?., P. U. F., Paris, 1955.
[32] J. Wyrsch. La esquizofrenia como entidad morbosa in Lopez-Ibor (27), p. 7-16.
[33] J. Wyrsch. La persona del esquizofrenico in Lopez-Ibor (27), p. 19-27, 1956.